Взято здесь
30 лет назад, 20 августа 1980 г., Райнхольд Месснер перевернул представления мирового альпинистского сообщества о возможностях человека: впервые в истории альпинизма он поднялся в одиночку на высочайшую вершину планеты Эверест.
Это было не единственным «переворотом» в том соло-восхождении.
Месснер поднялся на Эверест без использования кислорода.
Месснер поднялся на Эверест в период муссонов.
Месснер поднялся на Эверест за 3 дня и спустился за 2, потратив, таким образом, на, собственно все восхождение пятеро суток.
Всё это ломало стереотипы того времени – времени, когда было пр
инято покорять восьмитысячники осадным многомесячным стилем, большими командами, строительством цепи высотных лагерей и исключительно с использованием кислорода, во внемуссонный период. Трудно даже сказать, что было тяжелее в этом соло – преодоление физического или психологического порога.
Историю восхождения Месснер описал в вышедшей двумя годами позже книге «Хрустальный горизонт»:
На русском языке книга вышла в 1990 г, и, не смотря на 100 000-й тираж, ныне является раритетом.
В присущей ему откровенной манере, Райнхольд Месснер подробно описал свои переживания и страхи, анализируя их причины и борьбу с ними. Во многом именно его книги положили начало альпинистской литературе, где развенчивался миф о горовосходителях, как о людях, не ведающих страха и презирающих опасность.
Вот он, супер-герой, описывающий себя на вершине Эвереста:
«Опускаюсь на снег, от усталости тяжёлый, как камень. Отдохнуть хоть самую малость, забыть обо всем. Но здесь не отдыхают. Я выработан и опустошён до предела… Ещё полчаса – и мне конец… Облака вздымаются снизу вверх так, как будто земля под ними пульсирует. От усталости не только отяжелело тело, но мозг отказывается перерабатывать воспринимаемое. Мои ощущения больше не различают верха и низа.
Что, уже вечер? Нет, сейчас 16 часов. Пора уходить. Никакого ощущения величия происходящего. Для этого я слишком утомлён. И однако же этот момент приобретёт для меня впоследствии особое значение, станет в некотором роде заключительным аккордом.».
Или вот еще: «Не двигаясь, не говоря ни слова, стою я здесь, хрупкий, как электрическая лампочка. Достаточно одного-единственного слова, чтобы разрушить эту прозрачную нежность, эту сказочную оболочку — то, что от меня еще осталось. Я могу видеть себя сквозь все мои оболочки и знаю, что и для Нены я сейчас прозрачен…
Опершись на лыжные палки, некоторое время смотрю на нее. Потом меня прорывает. Вся огражденность исчезает. Я плачу…»
Канадка Нена Ричи, подруга Райнхольда, сопровождавшая его в этой экспедиции, описывает в своем дневнике: встречу в базовом лагере: «Мужчины считают, что они покоряют горы… Вон он идет по леднику. Медленно, с опущенной головой. Скользит по мне взглядом, ничего не сознавая. Лицо желтое, губы вздулись, растрескались. Такое впечатление, что вернулась только часть от него. Этот самый сильный человек на пределе, выработан до самой души. На него жалко смотреть. Он обессилен до такой степени, что только победа могла дать ему силы вернуться живым…
Когда мы подходим к палатке и все опасности позади, Райнхольд опять падает. Да, он был на вершине, и люди снова будут говорить, что он покорил самую могучую гору земли. Да, он добился успеха, достиг своей цели — но еще большего успеха добилась гора. Она взяла свою цену от этого человека. Я знаю, что и Райнхольд так рассматривает свои отношения с этой горой. Сколько дала, столько и взяла с него…»
И отмечает, что после спуска весь день 22 августа Райнхольд не мог встать и выйти из палатки: только дреемал и пил чай.
Как ни странно, но эпохальное восхождение подвергли критике. И не где-нибудь в Советском Союзе, исповедовавшем принципы коллективизма, а в родной Германии. Журналисты записали Райнхольда в эгоцентристы и так и писали: «Зачем вообще нужны подобные восхождения? Что они дают людям, какие открывают пути?».
Но было поздно – соло Месснера на Эверест вошло ярчайшей страницей в историю гималайских восхождений и мирового альпинизма.